Генри Олди - Что наша жизнь? – игра…

Помните: Гэндальф выскочил из норы, а Фродо ему кричит: “Куда ты бежишь, что происходит, я ничего не понимаю?!”, и Гэндальф отвечает: “Я тоже ничего не понимаю!”?

Сейчас мы думаем над самой важной вещью: над истинным сюжетом. Не на уровне: зашел, открыл дверь… Где сюжет лежит на глубине подсознания? А событие-то очевидное: маленький человек узнает, что вокруг него идет война. И это событие диктует его цели до конца книги. Прекратить войну любой ценой. Мотивация его поступков с этого момента кардинально меняется: оказывается, война! Поняв это, сразу выходишь за пределы формального (у этого борода и посох, а у этого волосатые пятки) и идешь дальше. Магия истинного сюжета тянет на глубину.

Еще раз: события – поступки, явления или факты, изменяющие мотивацию, а действие – собственно цепочка изменений. Все приключения Стивена Сигала в захваченном террористами поезде для нас не являются событиями, ибо ничего не меняют в самом Сигале, и считать эту цепочку событийно-действенной мы наивно отказываемся. Это «экшн», ложная цепочка, приманка для слабых. А вот в "Графе Монте-Кристо" есть цепочка настоящих событий, делающая из восторженного юноши Эдмона – мрачного узника, из мрачного узника – блестящего вельможу, из вельможи – дотла сожженного собственной местью человека, опустошенного графа Голгофу (Монте-Кристо – Гора Христова).

Кстати, идейно-тематический анализ (чуете?! тоской смертной запахло!..) – штука не менее увлекательная, если копнуть всерьез. Тема – о чем пишем. Идея – зачем пишем. А концепция книги – симбиоз темы и идеи.

Сращивание лука, стрелы, стрелка, ветра, расстояния и – мишени.

Лук? Стрела?

Фэнтези? – ухмыльнется сноб.

Ну что ж, если принять за условную основу стандартный джентльменский набор: маги-бароны-драконы, эльфы-гномы-благородные воители, условное европейское средневековье… То бишь декорации привычного многим спектакля. Боимся, мы с нашим скверным характером только испортим зеленую лужайку, место для славного пикника легкокрылых эскапистов. Начнем вспоминать, что в средневеково-европейских городах выливали помои и ночные горшки с балконов на улицу – на головы благородным воителям. Что маги платили за свое мастерство так дорого и ужасно, как не снилось никому, мечтающему по ночам о волшебной палочке. Что зимой в замках-дворцах было чертовски холодно, и под кринолин приходилось пялить валенки. Что походы чреваты водянками и стертыми ногами, что бароны воняли чесноком и перегаром, и жизнь человека вполне могла пройти от начала до конца в исключительно увлекательном занятии – окучивании репы. Что героя из нашего мира, попавшего в такой мир, прирежут на первом километре ради его ботинок…

Давайте иначе: фэнтези – это фантазия.

А фантазия хороша, когда она на мощной и реальной подкладке.

История взаимодействует с фэнтези, как вода с рыбой. Большие рыбы ходят на глубине. А на поверхности… "Знатоки, – кипятился Остап. – Убивать надо таких знатоков!" (с) Ильф и Петров, "Золотой Теленок". Можно сколько угодно "творить иные миры", в уверенности, что создаешь новое, небывалое. Но придумать новую географию, биографию, этнографию и прочие «графии» – не цель творчества и не его смысл. Новых людей не придумать. А из маленьких историй маленьких людей складывается большая история. Если, конечно, вместо людей и их судеб не посвятить все время выяснению конструкции шлема-бургиньона – штуке, безусловно интересной, но в шлеме должна быть голова и, по возможности, голова думающая. Иначе в мире сплошных героев, витязей, магов и королей – приди Саурон в Средиземье, некому будет кольцо в Ородруин нести.

Войну делает пехота, море делают капли, а историю – мы с вами.

К сожалению, есть целый ряд прекрасных собеседников – тонких, умных, чувствующих и переживающих – но им отказывает зрение, если спектакль не костюмированный. Такая вот "куриная слепота". Одень мысль в доспех или камзол, дай ей шпагу или посох – все чудесно. Но если мысль или чувство одеты, как мы с вами… Если это камерный спектакль, когда на сцене два стула и стол, актеры в будничных костюмах, и хочется говорить на полутонах, не повышая голоса и отпустив осветителя со звукооператором пить водку, если разговор "кожа к коже", без посредников: Его Величества Антуража, Их Высочеств Экшена и Драйва, Светлейшего Князя Сюжетинского и прочих высокопоставленных особ…

Впрочем, у каждого писателя есть своя утопия, где живет идеальный читатель-утопленник. Хотя давайте задумаемся: что есть утопия? Когда все хорошо, а будет еще лучше?

Так о чем тогда книги писать?

Одиссей мирно жиреет на Итаке, аль-Мутанабби процветает при дворе бухарского эмира, кропая оду за одой, Федор с Акулиной избирают единственно верный путь, после которого все круче гор и ясней горизонта… Великий Здрайца с поклоном выпускает на волю загубленные души, а те упираются и не хотят обижать хорошего человека! Нет, утопия ситуаций совершенно не интересна. Иначе встает призрак "Города солнца": счастье с изобилием, обнесенные высокими стенами, а на стенах – пушки, а в воротах – стража.

Интересна утопия характеров, утопия чувств и поступков. Когда вопреки смерти готов положить душу за други своя, когда, умирая от голода, не продаешь право первородства за чечевичную похлебку; когда отберешь любимого человека у черта-дьявола-судьбы, когда не позволишь выбирать за тебя, когда способен закрыть вчерашнего врага собой… Нам говорят: это утопия! это благие порывы, которые щебенка ада! это небылица! – но мы будем и дальше говорить об этом. Сейчас чернухой называется покушение автора на жизнь героя (как?! а продолжение?!) – а благой утопией и именинами сердца именуется спасение главного героя, когда назначенная ему ракета, промахнувшись, взорвала автобус со школьной экскурсией.

И жируют в утопии – упыри.

"Упырячья" тема вечно молодая и популярная. Литераторы "восстали из гробов" давненько. К сожалению или к счастью, наплыв интереса (особенно киношного) практически «выжег» тему, а вампиризм – явление чрезвычайно любопытное. Во-первых, классический упырь был отнюдь не во фраке и плаще с кровавым подбоем. Грязен был он и нечистоплотен; и чертовски несчастен своим загробным существованием. Во-вторых, вампиризм энергетический – это вам не кровушку сосать, мы встречаемся с ним, с родимым, сплошь и рядом. А вампиризм идейный? эмоциональный?!

Отсюда и интерес к теме человека, который не совсем человек; к теме паразитирования на роде людском; к теме мертвого, которое изо всех сил старается быть живым, да только плохо получается; к теме чудовищного симбиоза, где один зависит от другого напрямую, в смысле питания, а другой истово грезит о сверхвозможностях Дракулы, напрочь забывая обо всех минусах такого некро-бытия.

Вампир творит из человека второго вампира, по своему упырячьему образу и подобию – тема чудовищного искажения Творения. Мертвый Творец, мертвый Адам… а такие кунштюки просто обязаны иметь свою обратную сторону медали!..

Кто-то много и часто рассказывает о своих депрессиях?

Знайте: перед вами – упырь.

От творческих депрессий есть превосходное лекарство: творчество. От просто депрессий помогают любовь, работа и друзья. Поэтому творцы не депрессируют: некогда. Всегда удручал вид "юноши бледного со взором горящим", рассказывающего всем встречным-поперечным: ах, я в такой меланхолии, я в творческом ступоре, я выжат, как лимон, и по ночам снится петля… А всех дел, им сделанных: ударил палец об палец, и почил на лаврах. У каждого случается усталость. Затор, когда плавное скольжение сплавляемых бревен (экий образ!) превращается в сучковатую пробку. Тогда надо отдохнуть или взять багры. Бывает, когда работа не идет – тогда надо работать, и она, родимая, пойдет.

Это не поза, а действенный метод.

Надо просто работать. Честно говоря, другого рецепта счастья нет. Как это ни банально – работать, каждый день, не отговариваясь тем, что муза не прилетела, давит депрессия, или звезды на небе сложились в огромный кукиш. И при этом отсекать лишнее, сосредоточивая внимание на главном. Видеть цель и привлекать средства для ее достижения.

Что-то одни банальности лезут… А с другой стороны, банальности – фундамент бытия. Спросите: о чем мечтается? Прожить эту жизнь так, как хочется. Всю, до конца. А там – пойти дальше и посмотреть, что за поворотом.

– Если можешь не писать – не пиши.

– Принимая чужие дороги, ищи свой Путь.

– Не пренебрегай ничем. Отсутствие маленькой запятой – невнятность речи. Косноязычие губит наилучшую идею.

– Работать надо много. Для себя – не для конкурсов, отзывов или рецензий. Не спеши показывать результаты, переделывая написанное по сотне раз.

– Пробуй разное. "Ревнуй к Копернику", замахиваясь на невозможное. Не плоди фанфики к Говарду, Толкиену, Желязны, Лукьяненко или Олди – "выбирайтесь своей колеей", как пел Высоцкий.